— А случилось всё из-за того, что в Уишема метнули копьё.
Так мистер Барроу любил начинать рассказ, устроившись у огня с кружкой тодди и набитой трубкой. Потом не спеша закуривал и, убедившись, что внимание слушателей приковано к нему, продолжал:
— Прошу заметить, что это было не в годы войны, когда копья зулусов подстерегали нас за каждым кустом. Нет, то, о чём я говорю, произошло на четверть века раньше, во времена доброго короля Мпанде. Мистер Уишем, секретарь генерала Шепстоуна, ехал к королю с визитом, я сопровождал его в качестве переводчика, и вот как-то вечером, на пути через заросли, в нашего посла бросили копьё.
К счастью, наш проводник-бушмен обладал невероятно острым слухом. Заслышав шорох в кустах, он прыгнул и сбил Уишема с ног. Копьё пролетело над ними и застряло в одном из наших волов. Поднялась суматоха, раненый вол ревел, Уишем страшно ругался, и пока мы разбирались, что стряслось, нападающий скрылся.
Разумеется, мы рассказали обо всём королю Мпанде, как только прибыли в его крааль. Мистер Уишем через меня разъяснил королю, что нападение на посла — самое гнусное преступление и что Её Величество непременно узнает о том, как скверно зулусы встречают её подданных.
Мпанде встревожился. Было видно, что угроза войны с белыми не на шутку пугает его.
«Пусть Белая Королева удержит свой гнев, — сказал он. — Кем бы ни был преступник, нарушивший закон гостеприимства, я покараю его. Будь он хоть моим родным сыном, он не увидит завтрашнего солнца!» — И оглядел собравшихся в краале зулусов.
Я забыл сказать, что нас принимали по высшему разряду. Мы сидели рядом с королём, с другой стороны расположились его сыновья Мбуязи и Кечвайо, а перед нами выстроились два боевых полка. Они стояли, запрудив всю центральную площадь, при полном параде — с оружием, в меховых повязках и в браслетах из бычьих хвостов. Справа был полк принца Мбуязи — «Вздымающие пыль», уже закалённые в боях, украшенные за доблесть перьями голубых журавлей. Левую сторону площади занимали «Чёрные Мамбы», набранные Кечвайо всего год назад. Они ещё не заслужили знаков отличия, но перед лицом короля держались так же гордо.
«Слово короля нерушимо, — сказал Уишем. — Вот копьё, которым меня хотели убить».
По его знаку наш слуга принёс и положил к ногам Мпанде то самое копьё, вернее, исиджула — короткий метательный дротик. Тут мне пришло на ум, что оружие выглядит слишком дорогим: рукоять окована медными кольцами, остриё из хорошей стали явно не туземной выплавки. И это заметил не я один: Мпанде заёрзал, у принца Мбуязи разгорелись глаза, а принц Кечвайо застыл, точно наступил на змею.
«Отец», — начал Мбуязи, но Мпанде жестом приказал ему замолчать.
«Копьё могло быть украдено, — буркнул он. — Кто так глуп, чтобы оставить в теле жертвы собственное оружие?»
«Пусть владелец копья выйдет и ответит сам», — потребовал Уишем, которому я пересказал их слова.
Мпанде замялся, а Кечвайо будто прирос к скамье. Я-то и раньше знал, что они с братом ладят как кошка с собакой. А вот Уишем, похоже, так и не понял, что Мбуязи собрался нашими руками разрешить династический спор.
Вдруг из рядов «Чёрных Мамб» вышел воин, сложил на землю оружие, приблизился к королю и отдал салют. Это был юноша лет двадцати, высокий и хорошо сложенный. Несмотря на молодость, он уже носил на теле немало шрамов, а его левое плечо опоясывали четыре грубых рубца. Я ни разу не видел, чтобы человек остался жив, сведя столь тесное знакомство с леопардом.
«О Лев среди мужей, — заявил он, — это я метнул копьё в твоего гостя».
Не знаю, кто был удивлён больше — мы или королевское семейство. Первым опомнился принц Мбуязи.
«Вздор! — сказал он. — Откуда у мальчишки такое копьё?»
«Я украл его, Сокрушающий врагов. Я думал, что простым оружием не одолеть колдовства белых, и взял копьё принца Кечвайо без его ведома».
«Да! — воскликнул Кечвайо — как мне показалось, с большим облегчением. — Это копьё пропало у меня два дня назад».
«Зачем ты это сделал?» — перебил его король, обращаясь к молодому воину.
«Я искал славы, Отец зулусов. Моя глупость заслуживает кары».
«Кто ты и из какого крааля?»
«Моё имя Иньока, о Лев. Я рождён от Умсебе из крааля Амадлело. А имени своего отца я не знаю».
При этих словах Мпанде вздрогнул и сощурился, словно хотел разглядеть его получше. Но тут вмешался Уишем, которому надоело сидеть молча.
«Дело ясное, — заявил он. — Именем Её Величества я требую правосудия».
И вдруг Мпанде привстал и бросил на нас такой свирепый взгляд, какого я не ожидал от робкого туземного царька.
«Слово короля — закон! — прогремел он. — Этот человек, признавший свою вину, не увидит завтрашнего солнца. Но до сегодняшнего заката я дарю ему жизнь. Пусть он сядет рядом со мной».
Уишем пытался возразить, но я удержал его. А Иньока, гордый оказанной честью, подошёл и сел у ног короля.
«Жива ли твоя мать?» — спросил его Мпанде.
«Она умерла после моего рождения, о Лев».
«Так, — пробормотал Мпанде со вздохом. А потом наклонился и сказал на ухо юноше: — Я знаю, что мои дети желают смерти друг другу. Ты взял на себя чужую вину, верно?»
Я притворился, что ничего не слышу, и на вопросительный взгляд Уишема только пожал плечами.
«Уста короля не знают лжи, — выдавил Иньока, побледнев, — но простой воин может и солгать». — И сжал губы, словно боялся сболтнуть лишнее.
Мпанде поманил к себе одну из своих жён, что-то тихо объяснил ей, и она ушла. Я не разобрал, о чём они говорили, потому что голова у меня была занята иными мыслями.
Нападение подстроил Мбуязи, желая очернить Кечвайо, — в этом я не сомневался. Но что я мог поделать? По лицу Иньоки было видно, что он будет упорствовать в признании до конца. Он защищал честь короля и жизнь своего командира. А Мпанде, конечно, не собирался казнить никого из сыновей, вопреки опрометчиво данному обещанию. Если бы я передал Уишему их разговор, то добился бы разве что скандала и объявления войны. И я сидел и молчал, презирая себя за молчание.
Жена короля вернулась с двумя чашами пива, одну поднесла царственному супругу, другую протянула Иньоке. Тот поднял чашу двумя руками и произнёс положенную хвалу, благодаря за честь. Мпанде выпил вместе с ним и больше ничего не говорил — только смотрел на юношу так, словно хотел запомнить каждую линию его лица.
Над краалем повисла тишина. Воины стояли неподвижно, как ряды изваяний из чёрной бронзы. Над горизонтом висела туча: солнце утонуло в ней, и мир на время потускнел. Потом нижний край облаков начал разгораться багрянцем — и солнце опять явилось. Туча придавила его к волнистой линии крыш, словно ладонь, выжимающая кровавый сок из огненного плода. И тогда по знаку короля вперёд выступил стражник с тяжёлой палицей.
Иньока поднялся — по сей день я помню, как он стоял в перекрестье алых лучей, победно вскинув голову. Страх охватил меня, и я взглянул на солнце, желая убедиться, что время ещё не вышло. Я жаждал отсрочки, будто сам был приговорён, будто и моя жизнь угасала вместе с заходящим светилом. И в этот миг услышал глухой удар, потом шум падения... кончено! Иньока лежал на земле, у ног бледного и дрожащего Уишема, а палач уже отошёл прочь, вскинув палицу на плечо.
— Да, — говорил мистер Барроу, качая головой, — мало что из пережитого так врезалось мне в память, как та сцена. Но это оказался ещё не конец истории. Конец наступил много лет спустя, после битвы при Улунди, где погиб цвет зулусского войска.
По странному совпадению это тоже случилось на закате. Мы гнались за Кечвайо и на краю буша наткнулись на зулусский отряд. Ружей у них не было, но они дрались как черти и задержали нас на добрых полчаса. Когда последний из них упал, беглого короля и след простыл.
Мы собрались возвращаться в лагерь, и тут я заметил, что один из зулусов ещё жив. Судя по убору из перьев страуса, это был полководец, индуна. Он истекал кровью, но следил за нами ясным презрительным взглядом, не издав ни стона.
Я не поверил глазам, когда увидел на его плече знакомые шрамы.
«Иньока, — позвал я. — Не тебя ли я видел в краале Мпанде много лет назад?»
Он повернул голову ко мне, и ненависть на его лице угасла, сменившись узнаванием.
«Да, инкози, — сказал он с замечательным спокойствием, — я тоже помню тебя, хотя твои волосы побелели с тех пор».
«Разве король не казнил тебя?»
«Он приказал добавить сонное зелье в моё пиво. А палач нанёс удар вполсилы».
«Выходит, Мпанде надул нас?»
Иньока улыбнулся — слабо, но торжествующе.
«Уста короля не знают лжи. Он сказал, что я не увижу завтрашнего солнца, и это сбылось. Я очнулся только следующей ночью».
Он помолчал и добавил:
«Король подарил мне хорошую жизнь, инкози. Но если бы я умер в тот день, я был бы счастливее».
Я ничего не мог сделать для него, только поделиться глотком виски из своей фляги. Да ещё посидеть рядом, пока он смотрел тускнеющими глазами на закат, такой же алый и величественный, как в тот далёкий вечер.
— Видно, ему на роду было написано уйти вслед за солнцем, — так неизменно завершал мистер Барроу своё повествование. И после этого надолго умолкал, глядя в догорающие угли, будто зачарованный их тускло-багровым мерцанием.
Автор: Vecher
Источник: https://litclubbs.ru/duel/2320-slovo-korolja.html
Понравилось? У вас есть возможность поддержать клуб. Подписывайтесь, ставьте лайк и комментируйте!
Подписывайтесь на наш второй канал с детским творчеством - Слонёнок. Откройте для себя удивительные истории, рисунки и поделки, созданные маленькими творцами!
Публикуйте свое творчество на сайте Бумажного слона. Самые лучшие публикации попадают на этот канал.
Читайте также: